Одним з агентів, який належав до близького кола О. Довженка, або ж, за визначенням працівників радянських органів держбезпеки, мав до нього прямий підхід, був «Павленко».

До активної розробки Довженка агента підключили 1940 р., хоча ще в травневому 1937 р. донесенні агент інформував про висловлювання творчої інтелігенції на адресу Довженка1. Однак до певного часу він не мав безпосереднього контакту з «об’єктом», тож у його донесеннях Довженка згадувано переважно зі слів третіх осіб.

Нагода «підвести» агента до О. Довженка випала в спецслужб перед всесоюзною олімпіадою художньої дитячої творчості: «“Павленко” – украинский писатель, совместно с Довженко разрабатывает план проведения олимпиады. Вхож в дом Довженко, хорошо знаком с его женой. 23/VІ-40 г. тщательно проинструктирован и направлен на разработку Довженко», – йшлося у плані агентурної розробки кінорежисера2.

Усього через три дні на стіл спецслужб лягає донесення агента: «Довженко близко я знаю с недавних пор. В мае этого года мы вместе с ним начали работать над сценарием детской всесоюзной олимпиады. Вот за это время я с ним сблизился и, кажется, завоевал его расположение к себе»3.

Далі агент характеризує Довженка як людину з великою силою волі, звертає увагу на його любов до української старовини, аналізує висловлювання (зокрема, про Й. Сталіна Довженко завжди говорить з великою повагою, добре відгукується про М. Хрущова). І, підсумовуючи: «Вообще <…> Довженко личность яркая, политически не совсем еще понятная. Человек, по-моему, говорящий все, что думает, и не способный на какие либо тайные действия. Человек, безусловно, неорганизованного, но большого таланта»4.

З ініціативи Ю. Солнцевої у першій декаді липня 1940 р. О. Довженко бере «Павленка» в поїздку Буковиною. Результатом цієї поїздки стає чергове донесення. Інформатор констатує, що значно зблизився з подружжям. Водночас повз увагу агента не проходять різні їхні погляди: «Если Довженко в течении всей дороги высказывал мне чисто шовинистические взгляды, то Солнцева этого не поддерживала. Говорила она мне другое <…>»5.

Функції агента не обмежувалися лише написанням відповідних донесень. За допомогою «Павленка» до Довженка планувалося «підвести» молодих, творчо обдарованих письменників. Значною мірою виконання цього завдання спростив сам кінорежисер, висловивши аналогічне побажання. Здійснити намічене через початок війни з Німеччиною не вдалося. Майже не вдалося…

Хай там як, але Довженко вподобав «Павленка», що зафіксовано самим агентом 1 лютого 1941 р.: «За последнее время я значительно сблизился с Довженко А. П. Сближение произошло в связи с моей работой над киносценарием и в результате того, что Довженко, видимо, решил меня приблизить к себе, найти во мне товарища. Мы с ним встречались несколько раз в декабре на киностудии, затем в январе у него на квартире и, наконец, с 24 по 29 января в Москве, куда я ездил по его вызову, через Комитет по делам кинематографии»6.

Задоволені, очевидно, були й куратори агента, про що свідчить його коротенька характеристика: «Агент “Павленко” в результате активизации сумел завоевать у Довженко доверие. Довженко пока с осторожностью начал посвящать источник в свои антисоветские националистические установки и планы»7.

Хто ж, зрештою, такий «Павленко»? Відповідь на це дає донесення від 4 лютого 1941 р. секретного співробітника «Григорій» про взаємини О. П. Довженка з письменником К. М. Герасименком: «Писатель К. Герасименко написал для Киевской киностудии сценарий о студенчестве, который, по общему мнению работников сценарного отдела, является сейчас очень низкокачественным произведением, работа над которым предстоит большая и длительная. При отъезде Довженко в Москву он забрал этот сценарий с собой, а спустя несколько дней Герасименко был вызван телеграммой Довженко в Москву для переговоров о работе над сценарием. Никакой необходимости поездки Герасименко в Москву не было»8. Внизу донесення – довідка: «Герасименко наш агент “Павленко”, направленный на активную разработку Довженко »9.

Взагалі «Павленко» інформував спецслужби не лише про О. Довженка. У ЦДАГО України збереглося його донесення на заступника голови Раднаркому УРСР Федора Редька. Незважаючи на те, що вони зустрілися лише один раз, агент проінформував про «антирадянські» настрої Редька, який йому довірився10. При цьому згадав він і про тісні стосунки Ф. Редька з О. Довженком. Ба більше, аби бути нібито ближче до Ф. Редька, він намагався перевестися з армійської газети до українського ансамблю.

Одначе не судилося. І подальша доля українського поета й драматурга Костя Михайловича Герасименка склалася трагічно: будучи військовим кореспондентом, у вересні 1942 р. він загинув десь на Північному Кавказі…

Агентурне донесення секретного співробітника «Павленко» про поїздку разом з О. П. Довженком і Ю. І. Солнцевою на Буковину, їхні висловлювання

20 липня 1940 р.

[Источник]: «ПАВЛЕНКО»

20 июля [1940 г.]

[Принял]: оперуполномоченный ПЕТРЕНКО

С 1 по 10 июля я был вместе с ДОВЖЕНКО и СОЛНЦЕВОЙ в поездке по Буковине. Находились мы главным образом в г. Черновицы.

Мое участие в этой поездке было организовано ДОВЖЕНКО по инициативе СОЛНЦЕВОЙ. Она заявила мне, что очень бы хотела, чтобы я был в их компании, а ДОВЖЕНКО устроил мне направление от ЦК ЛКСМУ. Об этом сказал ХОМЕНКО11 и ХОМЕНКО в ту же ночь позаботился, чтобы я уехал вместе с ДОВЖЕНКО и чтобы мне был выдан пропуск.

В дороге с ДОВЖЕНКО и СОЛНЦЕВОЙ я окончательно сблизился, говорили они со мной так, как еще раньше не говорили. Настроения их, однако, разные.

Если ДОВЖЕНКО в течении всей дороги высказывал мне чисто шовинистические взгляды, то СОЛНЦЕВА этого не поддерживала. Говорила она мне другое, проливающее невольный свет на ДОВЖЕНКО и его друзей, и об этом я скажу чуть дальше.

Вот примерно конспект разговора, который вел ДОВЖЕНКО.

«Село украинское у нас раздавлено, в нем не осталось ничего украинского; национальное нужно искать пока только в Карпатах и Буковине. Закрыв церкви на селах, советская власть убила в народе святые чувства, а новым ничем их не заменила. Люди за границей, в капиталистической Европе живут чисто, опрятно, зажиточно, культурно и весело, а у нас погрязают в темноте и невежестве. Единоличники в Западной Украине, где мы проезжали, в тысячу раз живут лучше наших колхозников, и было бы хорошо, если бы они избежали коллективизации».

С СОЛНЦЕВОЙ у нас речь зашла об украинском писателе БАЖАНЕ. Она сказала, что ненавидит БАЖАНА за то, что он «принес свои мнения и взгляды в жертву карьере». Ту же мысль выразил мне позже и ДОВЖЕНКО.

СОЛНЦЕВА, ругая БАЖАНА, сказала мне, что знает все его грехи, и что вообще, если бы она захотела осветить БАЖАНА, так все бы увидели, что это махровый националист.

Рассказала также, что в свое время эти друзья – ДОВЖЕНКО, БАЖАН, ЯНОВСКИЙ, СМОЛИЧ12 – представляли собой националистическую группу, и ДОВЖЕНКО там считался героем.

В группе этой были традиции, и в силу этих традиций все они восставали против брака ДОВЖЕНКО с СОЛНЦЕВОЙ, как с русской, а не украинкой.

Встречался я в это время в Черновицах и с БАЖАНОМ. БАЖАН проявлял настроения целиком советские.

ДОВЖЕНКО очень просил меня не терять с ним связь и продолжать хорошие отношения.

Верно: [підпис]

ГДА СБ України, ф. 65, спр. С-836, т. 1, ч. ІІ, арк. 314–314 зв. Засвідчена копія. Машинопис.

Агентурне донесення секретного співробітника «Павленко» про висловлювання О. П. Довженка з різних питань

15 листопада 1940 р.

СТРОГО СЕКРЕТНО

ІV отдел НКВД УССР 6-е отделение

АГЕНТУРНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

ИСТОЧНИК: «ПАВЛЕНКО»

Принял: 15 ноября 1940 года

начальник 6-го отделения 2-го отдела УГБ ГЕРСОНСКИЙ

За это время я более тесно связался с ДОВЖЕНКО. 7.ХІ утром был у него. В присутствии Ю. СОЛНЦЕВОЙ снова говорили на тему, на которую говорил с ним неоднократно – о консолидации украинских кадров «передовых» (т. е., другими словами, националистически настроенных людей).

ДОВЖЕНКО говорил прямо: «Нам, украинцам, нужно объединяться для того, чтобы творить свое национальное искусство и отстаивать националистические тенденции во всех областях жизни».13

Угрожающим фактором для национальности украинской считает сейчас «еврейский вопрос». Он сказал, что еврейская нация сейчас вооружается (он говорил о прямом вооружении, что в Палестине создана еврейская армия), а также о национальной активизации евреев на Украине, и что в этом он видит одну из главных опасностей, с которыми нужно бороться украинцам.

ДОВЖЕНКО поделился своими планами в отношении мероприятий, которые он собирается проводить на киностудии. Он сказал, что собирается убрать евреев режиссеров, среди них – ГРИЧЕРА14, ФРЕНКЕЛЯ15, ШТРИЖАКА16, АННЕНСКОГО17 и др.

Рассказал, что не допустит к съемке сценарий ФЕФЕРА «Фроим Сокол». Я, кстати, рассказал ДОВЖЕНКО слышанное от ФЕФЕРА : ФЕФЕР за день-два до этого мне жаловался на то, что ДОВЖЕНКО гробит его сценарий и что в этом он усматривает шовинистическую бандитскую тенденцию. Когда-то этот же сценарий так точно гробил ТЮТЮННИК18. Я передал это ДОВЖЕНКО. ДОВЖЕНКО был взволнован этим и сказал мне, что «сотрет ФЕФЕРА в порошок», сделает все для того, чтобы отомстить ему. Сказал, что если нужно будет, то для этого он дойдет и до ХРУЩЕВА, и до СТАЛИНА.

8 ноября ДОВЖЕНКО был приглашен на вечер к РЕДЬКО19. Об этом я знал от СОЛНЦЕВОЙ и ДОВЖЕНКО. Позже я узнал, что у РЕДЬКО были ДОВЖЕНКО и РЫЛЬСКИЙ. Узнал об этом от РЫЛЬСКОГО. РЫЛЬСКИЙ рассказал мне один эпизод из разговоров, которые были на этом вечере. Он рассказал о том, как ДОВЖЕНКО расценивает книгу ШОЛОХОВА «Тихий Дон». По мнению ДОВЖЕНКО, книга направлена против советской власти, но тем, что она правдиво рисует действительность, она и волнует. Буквально сказано было следующее20:

«Казаки жили своей цветущей, замечательной жизнью, а пришла скучная советская власть и все разрушила».21

РЫЛЬСКИЙ после этого (он был в то время уже пьян) сказал:

«Вот и нам нужно писать так искренне и правдиво».22

Все сказанное выше диктует следующий вывод.

повний текст читайте в паперовій версії журналу